— Лора, скажу тебе честно, — вздохнул. — Зная свой талант вляпываться в неприятности, мне сейчас очень не хочется попасть в очередную историю. Та кучка праздно веселящихся людей вполне может их устроить.

— Не ссы, не осмелятся! — отмахнулась Лора. Она тоже сидела за столом в простом летнем платье. Ниже колен.

— Вижу, ты стала более сдержана в одежде? — заметил я.

— А что, не нравится? — хмыкнула она, и тут лямка словно сама собой спала с ее плеча, чуть оголив грудь.

Ага, бюстгальтер чертовка снова не надела. Рано я ее похвалил…

— Нет-нет! Все нравится, ты прекрасна! Я про то, что ты стала… Как бы это сказать… Более адекватной.

— Так и работает искусственный интеллект, дружок, — развела она руками. — Кстати, когда мы планируем вернуться в КИИМ? У нас так-то на носу Универсиада.

— Да помню я, но сначала хотелось бы разобраться с тем ублюдком Нарышкиным…

— Всему свое время, Миша.

Пока мы ждали заказ, я в очередной раз поразился, как сильно отличается столица от того же Широкого.

Вокруг только пафосные аристократы да разодетые купцы и ни одного простолюдина. Даже персонал из зажиточных мещан. У причала выстроились машины последних моделей. Блеск корпусов поражал воображение. Очень хотелось себе такую же тачку… Вот какая-то проносящаяся мимо шикарная машина посигналила при виде пятерки моих рыцаринь.

Надеюсь, до конца дня со мной не случится никаких приключений, если только я сам их себе не организую!

г. Москва.

Это же время.

Последние пару дней граф Серафим Серафимович Нарышкин был не в настроении. А если быть точным, он был просто в ярости.

Он заказал партию артефактов из Широково, где по заверению многих, товар был одним из лучших, если не самый лучший в Империи. Отвалил приличные деньги и был крайне раздосадован, что товар пропал.

Там были образцы артефактов, которыми граф хотел покорить рынок столицы. Но не получилось. Как они говаривали в молодости: «Шел пацан к успеху, но не фартануло…», или кто-то ему помешал.

— Вы получили сведения о пассажирах дирижабля? — сидя на заднем сиденье своего новенького лимузина, спросил он помощников.

— Да, у нас есть полный перечень, — кивнул молодой парень лет двадцати пяти, Герман. В толстых очках и с тоненькими усиками. Он достал из папки список и показал графу. — Никаких подозрительных лиц или тех, кто может работать на жандармов. Проверили всех.

— А что показали камеры с вокзала? — не унимался Нарышкин.

— Женщины садились на судно с чемоданом, — пояснил помощник по имени Вольф, с большими кудрявыми бакенбардами и в пенсне. — У нас есть описание от «музыкантов».

— Ясно. Так куда он мог подеваться?

— Ваше сиятельство, нам известно, что с судна девушки вышли уже без него, — развел руками Герман.

— Я это и без вас знаю! — повысил голос граф. — Эта баба мне звонила, мол, товар пропал. Мне надо знать, куда!

— У нас нет ответа… — оробев, сказал Вольф. — Пока нет.

— Молодец, исправился, — улыбнулся граф. — А что там с камерами на вокзале?

— Все стерто, ваше сиятельство, никаких записей, где могли фигурировать ваши люди.

— Еще бы. Да и кто докажет, что они мои? Какие-то люди в черном… Бред полный! — хмыкнул он.

Какое-то время они ехали молча, и граф наслаждался тихой классической музыкой из колонок. Хорошая модель, ему очень нравилось.

На время он успокоился. Проезжая мимо речного ресторанчика, он увидел в окне парня с девицами.

— Эх, молодежь, — вздохнул он про себя, вспоминая юные годы, когда сам лазил с парнями в женское общежитие гимназии в Казани. — Рудик, посигналь тем красавицам!

Водитель исполнил приказ.

Серафим Серафимович позавидовал тому парню. Один, а сразу с пятью, и такой молодой. Не могут же они быть его сестрами! Да и сам он писаный красавец. Вот зараза.

Вот так и накрутил себе. А заодно вспомнил, что у той бабы, которая везла его артефакты, тоже были пять шлюх, которых она планировала оставить графу на неопределенный срок.

Но кто-то сжег его поместье и убил всю охрану.

— Что по Махмуду? — вдруг спросил граф, и его помощники мигом утонули в блокнотах.

— Пришла экспертиза! — затараторил Герман. — Все мертвы, испытуемые пропали, ни одного живого свидетеля, очевидцев со стороны тоже нет.

— А камеры? Там же были кармеры⁈ Я все ими напичкал! — рявкнул граф. Его настроение быстро рухнуло до нуля.

— Камеры выключены, кристалл питания пропал, — вздохнул Вольф.

— Скотина! Я узнаю, кто этот негодяй, простой смертью он не отделается… — Граф еще долго сжимал кулаки, а затем добавил: — Шубин так и молчит по поводу ситуации в Широково?

— Пока да, — кивнул Герман. — Все боятся Есенина, который никак не уедет. Хотя уже пару дней от него тишина. Как только его зафиксируют где-то еще, то Шубин с Трубецким сразу свяжутся с нами.

— Эти двое выскочек достали… Как бы мне от них отвязаться, — пробурчал Нарышкин.

— Ваше сиятельство, пока они нам нужны для сдерживания Бердышева, — напомнил Вольф.

— Да я помню, — махнул рукой Нарышкин. — Ладно, поехали в метрополь, проголодался!

К моей радости никаких приключений в ресторане не произошло. Все было тихо, спокойно, девушки остались сыты и довольны. К моему удивлению, одинокий мужчина, который сидел с книжкой, оказался поэтом, и к нашей удаче, именно сегодня в этом заведении проходил открытый поэтический вечер.

Мы пришли слишком рано, но через час ресторан наполнился до отказа.

Когда же объявили, что каждый желающий может подойти к микрофону и зачитать свои произведения, этот мужчина поднялся первым с десятком стихов собственного сочинения.

— Как красиво, — вздохнула Лира, блаженно слушая поэта.

Я не любитель поэзии, поэтому не вслушивался в стихи, а вот дамы погрузились с головой.

— Хех, какие, оказывается, они тонкие натуры… — умилилась Лора.

Мы прослушали полчаса этого гражданина, пока он не поклонился и под аплодисменты не сошел со сцены.

— Кто еще желает поделиться с нами своим творчеством? — спросила очаровательная ведущая.

— Миша, а ты знаешь какие-нибудь стихи? — поинтересовалась Орион, крутя головой, ожидая нового чтеца.

— Ну да, есть немного, — соврал я, понимая, что у Лоры имеется огромная база стихов на любой вкус.

— Так чего же ты сидишь⁈ — воскликнула Эридан. — Девочки, давайте уговорим Мишу прочитать нам что-нибудь?

— Да, пожалуйста! — взмолилась Гидра, сложив ладони.

— Только разочек!

— Вы что, серьезно хотите, чтобы я читал стихи со сцены? — удивился я такому стечению обстоятельств.

— ДА! — хором крикнули мои рыцарини. — Миша! Миша! Миша!

Вот только стихов я со сцены никогда не читал. Да я вообще не особо люблю быть в центре внимания. Мне бы лучше куда-нибудь в библиотеки, в катакомбы, или в метеориты, где много интересного, а не вот это вот все!

— Давай, порадуй меня, — улыбнулась Лора, кокетливо закидывая ногу на ногу.

Опять она это делает… Там под платьем походу вообще ничего нет.

— Ладно! — сдался я.– Ваша взяла, но только потом не жалуетесь!

— Не переживай, моя база для тебя открыта… — добавила Лора и снова поменяла ногу. Вот засранка!

Нехотя встав, я прошел к микрофону. На меня смотрел весь зал.

— О, у нас новое лицо! — воскликнула ведущая. — Молодой человек, представьтесь.

— Я барон Михаил Кузнецов. Я прочитаю для вас один стих, который учил в детстве… Он короткий. В общем…

Народ замер в ожидании. Девушки смотрели на меня широко открытыми глазами, и только моя дорогая Лора знала, какое стихотворение я буду читать.

— Я узнал что у меня, есть огромная семья…

Небольшой уложился в четверть минуты, и сидящие в зале даже не поняли, что я уже закончил.

Прошло секунд пять и сначала захлопал тот мужчина, который читал первым, а потом подхватили и остальные. В конечном итоге я собрал овации, хотя не понимал, за что такие почести.